Роман в письмах — это почтенный жанр, послуживший в свое время крупнейшим классикам мировой литературы. Впрочем, такой способ подачи текста утратил свою популярность очень давно — задолго до того, как появились современные средства связи, заменившие традиционную почту. И, странное дело, теперь, когда e-mail из нескольких абзацев считается неприлично длинным, современные авторы понемногу возвращаются к старым добрым письмам. Американец Сэм Сэвидж в своем романе «Крик зеленого ленивца» не только «стряхнул пыль» с эпистолярного жанра, но и придал ему новое звучание.
Биография автора этой книги любопытна сама по себе — согласно опубликованным данным, он успел поработать адвокатом, университетским преподавателем, механиком по велосипедам, плотником, ловцом крабов и оператором машины высокой печати. Свое первое крупное произведение — роман «Фирмин», он опубликовал в возрасте 66 лет. Трогательная история о мышонке-интеллектуале из книжного магазина понравилась и критикам и читателям. Вышедший вскоре после «Фирмина» «Крик зеленого ленивца», встретили гораздо прохладнее. Отсутствие симпатичных зверьков, милых иллюстраций и посмодернистской игры с цитатами, очевидно, негативно сказалось на читательском спросе. Критики по-прежнему расхваливали талантливого автора, но делали это как-то вяло. Причина проста — вторая книга Сэвиджа предназначена для вдумчивого и спокойного чтения, а общая печальная атмосфера этой истории не располагает к бурным эмоциям.
Подзаголовок романа сообщает нам, что «Крик зеленого ленивца» — это «Трагичнейшая история Эндрю Уиттакера, и притом окончательное и полнейшее собрание его сочинений» . Главный герой — издатель непопулярного литературного журнала с амбициями «великого писателя», а тот факт, что его единственным литературным наследием является пачка писем наглядно демонстрирует вышеупомянутый трагизм. Немолодой, разведенный и вечно нуждающийся в деньгах мужчина отчаянно цепляется за свою принадлежность к миру высокой литературы, несмотря на то, что этот самый мир старательно его игнорирует. Он пишет высокопарные статьи для своего журнала, ведет активную переписку с парой десятков «начинающих дарований» и сочиняет едкие послания в местную газету. Кроме того, в книгу вошли пространные письма бывшей жене, записки недобросовестным квартиросъемщикам, списки покупок, наброски недописанных историй и множество других занятных деталей, позволяющих собрать личность Эндрю Уиттакера как паззл. Нет в этом романе только ответов многочисленных адресатов — об их реакции на эпистолярную активность главного героя мы можем судить только по редким намекам, разбросанным то здесь, то там по страницам «Крика…». В результате создается отчетливое впечатление, что весь этот бесконечный монолог, все эти послания, на которые уходит большая часть времени и творческих сил неудавшегося писателя — никому не нужны. Ироничные выпады, многозначительные намеки, сложные словесные конструкции пропадают зря, ведь никто и никогда по-настоящему внимательно не читает писем Эндрю Уиттакера.
Впрочем, не следует думать, что герой этой истории — невинный страдалец. Читатель, имеющий возможность сравнивать и анализировать его сочинения быстро найдет в них признаки тщеславия, зависти, и, разумеется, лени, послужившей поводом для сравнения с экзотическим зеленым зверьком. Бедняга отчаянно хочет признания, но предпринимать ради этого какие-либо серьезные усилия он не желает. Угнетенное эмоциональное состояние Эндрю проявляется в резких переменах настроения: он то жалуется, то хвастается, то льстит, то осуждает, а в свободное от этих занятий время неумело привирает. Как у любого классического «маленького человека», у Уиттакера есть несбыточная мечта — он намерен организовать литературный фестиваль, который соберет достаточно средств, чтобы поправить финансовое положение издателя и послужит рекламой для журнала. Стоит ли говорить, что этот амбициозный проект с самого начала не имеет шансов на успех? Изначально грустное настроение романа к последним страницам окончательно мрачнеет, вызывая у читателя невольное сочувствие к несимпатичному в общем-то персонажу. Классический сюжет о жестоком мире и беспомощном обывателе как нельзя лучше выражается в жалобном «ай!» — по словам Сэма Сэвиджа, именно так кричит пресловутый зеленый ленивец.
